Шёл сейчас мимо Музыкального училища по делам своим веснописным и слышу, будто Начальство небесное мне в душу смотрит и радует щекоткой.
А всё потому, что арфа из открытого окна заиграла. Да не простая! Молодёжь классику играет, старых мастеров умелых, а не хип-хоп какой или, прости, Губернатор, кальянный рэп.
Но берущее в тиски, поднимающее на вершину и показывающее тебе оттуда всё величие и мира, и Улюлюйска в частности.
Не смог устоять, зашёл по корочке Малого Начальства, сделал запись небольшую. Держимся, улюлюйцы, среда продолжается.
Тут немного приоткрылись архивы, и мне разрешили показать уникальный подводный трактор с рабочим названием «Макарыч». На мой недоуменный взгляд мне ответили, что главный конструктор назвал так машину в честь тракториста, который в своё время вытащил его «Волгу», которая влезла в улюлюйские ямы по линию стёкол.
«Макарыч» должен был стать финальной частью Улюлюйской морской триады, куда также входили крейсер «Неприемлимый» и подводная лодка «Диалектика».
Задача у «Макарыча» была простая — строить. Например, рыть окопы для стрелков-водолазов, углублять дно для прохода крейсера и субмарины, усиленно гудеть для отпугивания акул и глубоководных кальмаров, чья длина может достигать 14 метров, между прочим.
Казалось бы, что улюлюйская инженерная школа сильна, словно Поддубный. Отчего же идея «Макарыча» оказалась в архиве, а не воплотилась в металле ради защиты Отечества?
Не смогли найти оператора для управления. С одной стороны, военный трактор должен быть приписан к инженерным или сапёрным войскам. Но он подводный. А моряки улюлюйские отродясь тракторов не видали и потому отказались учиться управлять этой машиной.
Адмирал один предложил элегантное решение: навесить на «Макарыча» пару торпедных аппаратов, чтобы он сразу стал боевой машиной. Но тут в бутылку полез конструктор и пытался формулами и картинками доказать, насколько это невозможно. И вообще в работе он будет только мешать. Адмирал утёрся после таких объяснений и на конструктора заимел злобу.
А добила проект «Макарыч» доктрина космических войн, которую разработали в Генштабе. Но про неё мне пока ничего неизвестно. Я бы ещё рассказал про технику ближнего грабельного боя, но это уже в другой раз. Или на стрим оставлю.
Барон Михаил Оранжад-Полярный был славен тремя вещами: фамилией, книгой про сон на 300 страниц и полной неизвестностью. Обо всём по порядку.
Фамилию изначально барон был Мишель Оранье, но когда менял парижское подданство на улюлюйское, зачем-то взял себе такую сложную конструкцию, хотя это было вовсе не обязательно. Видимо, хотел уж совсем порвать с прошлым.
Что касается книги, то он действительно выпустил большой трактат о пользе сна и устройстве спален. Правда, до поры его никто не читал.
И да, никто Михаила-Мишеля почти никогда не видел в свете. Он не играл в карты, не охотился, не посещал приёмов и вообще не появлялся в городе. Но любопытные повесы через прислугу выяснили, что большую часть времени барон спит. Причём у него отдельный флигель для сна. Без окон, но с собственным нужником. С прислугой он общается через хитрую систему верёвочек и колокольчиков.
И вот однажды Улюлюйск поразило известие: в возрасте 110 лет Оранжад-Полярный скончался. На его похороны пришли все, кто мог, потому что это был единственный шанс увидеть легендарного инкогнито. В гробу лежал мужчина лет 60, с густой копной волос, которые почти не тронула седина. В то, что тут вековой человек, мало кто поверил. Любопытные повесы побежали в архивы.
Во-первых, Оранжад-Полярный ушёл в мир вечного сна, когда ему было 112, а не 110 лет. Во-вторых, он оставил Улюлюйску своё имение и прибыльные дела: два парусника, кирпичный и лошадиный заводы.
А потом решили прочитать его трактат. По общему мнению, написан он был в объятиях Морфея. Но даже в этом случае оставался стройней, интересней и логичней, чем труды многих бодрствующих учёных.
А ведь Улюлюйск чуть не стал столицей научной фантастики. Но вместо печати тонны книг про полёты к дальним планетам он стал воплощать фантастику в реальность. Но это другая тема.
Некий сценарист Лушков принёс однажды на Улюлюйскую киностудию свой сценарий. Это был фантастический фильм о пришельцах, которые в невидимом корабле зависли над Землёй и стали её изучать по радиотрансляциям и телепередачам.
Но вот скоро один из пришельцев стал видеть странные сны. Огромные треугольные пирожки верхом на конях скакали по степи к горе. Очень странной горе, которая походила на какое-то кулинарное изделие из теста и мёда. В бреду пришелец изредка говорил «шурале» и «алсу».
В итоге наблюдатели решили, что наша планета слишком агрессивна, заперли своего коллегу в шкаф анабиоза и улетели. А в последних кадрах один из гостей записывал в бумажный журнал: «Мы назвали эту планету Татарис».
Директор киностудии Марат Мухаметзянов свернул сценарий трубкой и как следует отхлестал Лушкова по заспанному лицу.
Расстроенный сценарист решил залить горе кофе c добавками и отправился в бар при гостинице «Улюлюйск». Там он быстро познакомился с соседом по стойке, неким варшавцем по обмену Станиславом. Тот внимательно выслушал Лушкова, но в момент рассказа про Татарис что-то начал быстро писать на салфетках автоматической шариковой ручкой.
Что было потом говорить, думаю, не стоит, люди тут все культурные. Лушков, к слов, стал сценаристом фильмов для юношества и даже какие-то награды имел в Болгарии. Ну а Станислав… Курва бобер!
В 1950 году мальчишки из деревни «Тракторная гать» отправились на поиски клада барона Романа фон Унгерна. Но вместо этого нашли завалы костей. Некоторые из них они очень точно определили — то были гуси. А вот другие вызывали сомнения. Учитель биологии тоже не смог атрибутировать неизвестные останки и потому позвонил другу из Краеведческого музея.
Опущу трепетную историю встречи после долгой разлуки. Но в финале выяснилось, что одной легендой в Улюлюйске стало меньше, а правды больше.
В 1735 году в Ербохомохле созрел план колонизации нашего края. У нас тогда как раз шла активная административная реформа, и землемерам было не до дальних кордонов. Колонисты считали, что могут вот так тихой сапой забрать себе немного наших ценных природных ресурсов. Ну попросили бы, так им дали, но нет.
А колонисты тем временем активно разбивали пашни-огороды и завезли индеек. Последние стали очень активно плодиться, потому что наши лисы не знали ещё, насколько вкусно и диетично мясо индейки.
А пришла птица, совсем потеряла страх и стала нападать на хлевы и птичники коренных жителей. Те жаловались, но их письма исчезали среди указов и рескриптов.
Тогда-то и случилась великая битва. Наши гуси вышли против их индеек. Дальнейшие раскопки показали, что с каждой из сторон было минимум по 1000 особей. При этом есть конкретный след из одиночных костяков индеек. А это подтверждает их позорное и бесславное бегство.
Долгое время история считалась вымыслом. Ведь как могут птицы без штабного руководства строить фланги с арьергардами и атаковать точно по сигналам? Но археология показала, что всё было. И скорей всего в тот день было очень шумно, а небо на день закрыли выдранные перья.
Улюлюйск проникает всюду. Хоть в холопа, хоть в веснописца, хоть в гуся.
Вспомнилась мне история про Толика, который учился на курс младше. Как он попал на истфак, остаётся великой загадкой, потому ему надо в Академию культуры точно.
Во-первых, у Толика был невероятной красоты каллиграфический почерк. Во-вторых, лекции он писал редко, но чаще делал рисунки по теме. И даже каким-то образом умудрялся сдавать по ним сессии.
В свободное время Толик обожал раков. Это действительно была какая-то неуёмная страсть. Он сам делал раколовки, ходил на подводную охоту и с урчанием потом их варил. Пива при этом пил мало, потому что оно отвлекало от главного — создания скульптур из раковых панцирей.
Однажды на спор он сделал из панцирей конный портрет декана и вручил ему на день рождения. Декан был в замешательстве.
Толика не пускали в ресторан «Красные звёзды». Ну как ресторан. Большая раковарня с небольшим ассортиментом. Толик повадился приходить туда за объедками, а потом ещё и в мусорном баке рылся.
То ли от раковой диеты, то ли ещё отчего, но Толик слёг в больницу на три недели. И это было печально для персонала. Толик быстро освоил искусство плетения чертей из капельниц, и к моменту выписки в его палате натурально развернулось несколько кругов по Данте.
После выпуска Толик исчез. Скорей всего, уехал в Москву зачем-то. И вот буквально недавно объявился. Оказалось, что он сейчас в амстердамщине, где из старых велосипедов создал многометровый тюльпан на зависть соседям, которым этот цветок не особо интересен.
Страшно представить, что сотворил бы Толик, дорвись он до наших залежей торфа, копролитов и бирюлек. Сотворил бы собственный Улюлюйск, не иначе.
Пропал на некоторое время, потому что надо было собрать некоторые материалы о противостоянии улюлюйских реалистов и постмодернистов. И, к вящей славе, наши победили. И было это, по милицейским протоколам, 25 августа 1981 года.
Всё началось с того, что профессор Тополёв попал на месяц во Францию, где изучал актуальную философскую мысль. И вот был приличный человек, историк экономики Улюлюйска, а вернулся прожжённым и нестриженным постмодернистом.
По возращению он собрал коллег на даче, чтобы во время застолья рассказать, что видел, но больше, что узнал.
Тополёв заявил, что язык — это худший способ передачи знаний. И важно как мы услышали, а не что нам сказали. Потом он заметил, что его угнетает кафедра биологии, потому что когда он встречается с ними в курилке и слушает как дрозофилы когнитриуют в амперсанды и ничего в этом не понимает. Но самое страшное, было даже не это. Тополёв сказал, что Начальство — это социальный конструкт, навязанный нам традицией.
Первым же возмутился доцент Коркин. Он заявил, что язык, может, и не идеален, но когда он говяжий, то очень даже ничего. Если тебя биологи угнетают, так это твои проблемы, что ты так и не спросил про амперсанд. Ну а уж про социальный конструкт… Коркин был с кафедры философии и придерживался позиции, что все наши ощущения — это реальность, сформированная Начальством.
Ну и началось. На всякий высокий тезис Тополёва Коркин отвечал посконным и понятным контрдоводом, так что постмодернист не выдержал и плеснул в реалиста квасом. Началась драка.
А на той даче народу было много, и у всех накопились свои неразрешимые вопросы мироздания. Деление произошло не столько по идеологической стороне, сколько по состоянию в одном гаражном или жилищном кооперативе, а также дачном товариществе.
Побоище быстро вышло за пределы дачи, и волна насилия захлестнула посёлок в попытках разрешить старые споры о навозе и заборах. Когда появилась угроза порчи казённого имущества, сторож наконец-то позвонил в милицию.
Судить никого не стали, потому что стороны не имели друг к другу материальных претензий. Но вот начало лекций пришлось отложить, пока не сойдут синяки. Но и постмодернизма с тех пор в Улюлюйске не было.
Исторически сложилось, что в Улюлюйске любили практичность и некоторую фанаберию при этом. Например, для мастеров, что стеклили окна придумали однажды хрустальные молотки. Логика была простая, на уровне магического мышления: со стеклом должно работать стекло. При этом молотки были резные, как бабушкин праздничный сервиз.
Нельзя сказать, что получилось плохо. Для выставки — да, но в работе молотки постоянно вылетали из рук и рассыпались на тысячи маленьких осколков. Так что стеклить было, мягко говоря, неудобно.
В другой раз решили для развлечения горожан построить огромные нарды. Поскольку их планировали отдать вечности, нарды отлили из бетона. А с ними кубики и фишки. Когда всё это добро привезли оказалось, что эта игра могл бы стать отличным противотанковым заграждением. Но танковых маневров не планировалось, так что в итоге нарды превратили в каток.
Ну и нельзя забыть прекрасную историю про рытьё канала Волга-Улюлюйка. По замыслу, он должен был соединить две великих реки, чтобы наладить судоходство и обмен товарами народного потребления.
Для планирования канала из глины вылепили огромный глобус (историю с нардами к тому моменту забыли). Суть была в том, чтобы спроектировать канал сразу на объёме, а не скучной плоской карте. Однако художники перепутали Волгу с рекой Кинель. Но только уже после того как было вырыто почти 50 километров канала, ошибку обнаружили.
Чтобы канал не пропадал, его заполнили водой и стали разводить карпа. Так что в какой-то момент рыбных дней в столовых Улюлюйска стало два. А зимой на замёрзшем канале даже тренировали сборную по бегу на коньках.
Так что, может, и не прав я про фанаберию. Тут скорее умение повернуть обстоятельства в свою сторону.
История не из веснописей, потому что её герои сейчас известные уважаемые в науке люди, потому записать в официальные документы никак не получается. Назову героев Иван и Данило.
Курсе на втором они уже почувствовали себя глубоко погруженными в историю и решили написать собственный учебник истории для детей. Одна была проблема — они не очень разбирались в улюлюйском подходе к истории, а уж в марксистком тем более.
Так что писать они могли в целом только про бесклассовое первобытное общество . Но антропологи из них были как из сала пуля, а практику археологическую они пропустили, сославшись на болезнь.
Тогда Иван и Данило решили, что раз не получается написать что-то на серьезной научной базе, нужно хотя бы сочинить повесть для подрастающего поколения. Даже сюжет придумали, который можно коротко описать как «Один день Зубастого Гуся».
На третьем курсе Иван и Данило отправились в Институт искусств, чтобы найти художниц для обложки и сопроводительных иллюстраций. Но вот художники-сокурсники поняли намерения иначе и с помощью мольберта и палитры как следует объяснили, что им тут не рады.
На четвертом курсе Иван и Данило наконец-то придумали несколько вариантов названия для повести. Но текста, разумеется, не было.
До самой защиты диплома Иван и Данило рассказывали всем о будущем содержании нетленки, но даже первого абзаца с обязательным описанием пещеры никто не видел. Зато неоднократно встречали парту, на которой изобразили несколько вариантов внешности героя и его племени. Почему-то многие из них напоминали старост, финоргов и некоторых преподавателей.
Иван и Данило успешно поступили в аспирантуру и смогли закончить свои кандидатские, и после пошли по административной части.
Знали бы они правило всех летописцев, давно бы в Союз писателей прошли. А правило простое: берешь и пишешь, пусть потомки разбираются.
Недавно меня спросили школьники у подъезда: «Нектор, а отчего капитан-урядник такой важный, но при этом всего лишь капитан?»
Приятно увидеть молодёжь, которая интересуется.
Дело в том, что капитан-урядник — это должность, и капитан в ней не имеет отношения к званию. Капитан в данном случае — руководитель корабля или спортивной команды, такой вот смысл.
При этом полноценное воинское звание у него есть. И полная титулатура может выглядеть как «капитан-урядник генерал-майор». Более того, гораздо реже вспоминают про его брата-близнеца «капитана-исправника». Урядник занимается «уряжением», то есть настройкой всех процессов и профилактикой. И исправник уже справляет дела и расследования.
И в былые времена на эти должности как раз и старались братьев брать.
Но это ещё не всё! У военных тоже свой урядник исправником, но про них мало кто знает вообще. И тоже капитана в чине генерала. Отличаются только авиаторы, у них должность капитана-урядника может занимать только «маршал-александр». По какой-то причине они считают, что лучники знаменитого улюлюйца Александра Македонского были первыми штурмовыми истребителями. Хотя по логике это артиллеристы.
Запутались? А представляете, что в Ербохомохле творится? То-то же.
В былые времена князь Медополк решил посвататься к дочери ромейского императора. Отчего-то Медополк посчитал, что так сможет претендовать на ромейский престол, веснописи не сохранили. Возможно, сказался удар копьём по голове, который однажды случился на тихой охоте за околицей Улюлюйска.
Князь, правда, не знал, что ромейские императоры суть ставленники олигархата, так что женитьба на дочери не даёт никакой пользы. Но желание застило разум, и Медополк поехал свататься.
В Ромее ему понравилось мало что. Уж больно город походил на Улюлюйск, да ещё многоэтажки-инсулы пытались упасть на княжью голову. Но зато понравилось ему, Медополку, именование ромейских детей. Традиция у них была простая: вместо имён давать порядковые номера. Так и жили Примусы, Секундусы, Трисы и прочие Квартусы.
Удивительно, но Медополку отдали в жены третью дочь императора Септуму и пообещали в случае чего прислать легион на помощь, кровиночка всё-таки.
Тут надо сказать, что Медополк и Септума друг другу понравились довольно быстро, но до свадьбы демографию Улюлюйска решили не поднимать. А уж после пышной церемонии началось. Первач, Вторичка, Тритий и другие разнополые отпрыски регулярно выносились для показа народу на высокое княжеское крыльцо.
Но слишком счастливая история, не находите? Медополк решил сводить сына Первушу на первую тихую охоту. Но, помня о случае с копьём, решил оставить его дома. В итоге он был больно погрызен рысью, и скоро уже его выносили на крыльцо на показ. Но уже в домовине.
Септиме предложили остаться в Улюлюйске на полном обеспечении и даже сватали нового князя Квасодара. Но княжна отказалась и со всеми детьми и приданым вернулась к отцу и оливкам. Правда, к тому моменту её отца принудительно отправили на пенсию смотрителем за Немецией.
Потомки Медополка и Септимы потом вернулись в Улюлюйск и поступили на службу к Квасодару. Особенно хорошо им почему-то удавались дорожные и фортификационные работы, а также строительство водопроводов.
Принесли мне тут полистать «Улюй Бардо», очень интересную книгу, которой пользовались для погребальных ритуалов представители буддистов-мальтузианцев. И у них были крайне интересные взгляды.
Одним простым советским днём где-то в 1896 году в Улюлюйске впервые зафиксировали их бдения, и ведомство капитан-урядника для профилактики всех арестовало, чтобы выяснять, не затеяли они там крамолу или революцию. Однако дотошное изучение священных текстов показало, что ничего опасного нет, а есть даже немного государственного. Да и вообще, зурбаганцам разрешили молиться небу и каменюкам в степи.
В чем же были взгляды буддистов-мальтузианцев? Они считали, что мир злых духов постоянно пополняется после смерти плохих людей. И скоро количество злых духов станет таким огромным, что придётся им выходить в наш тварный мир, и ничем хорошим это не закончится. Стало быть, надо при жизни творить хорошее и тем растворять в загробном мире количество плохого добрыми духами.
Также они верили, что человек нужно будет на том свете предстать перед Загробным Губернатором и отчитаться по всем страшным грехам. А мелкие будут прощены. Список таких грехов как раз и перечислен в «Улюй Бардо», наравне с гимнами и описаниями Канцелярии, где надо будет подписать Отходной лист и окончательно войти в мир духов на ПМЖ.
И вот некоторые позиции из это списка кораблей грехов я и выписал себе на всякий случай: — Не хулил Губернатора — Следовал за Начальством по Указу и сердцем — По мытому не ходил — Не блудил и не касался жука-оборотня — Не смешивал красное и белое до перемены блюд — Не принимал ложь за правду, а зло за добро — Не воровал гвоздя или костыля — Не пил чернил — Не прислонялся (вот это я не особо понял) — Не работал под напряжением — Не кормил толпу женой (тоже не очень ясно) — Не загибал страниц книг — Не осуждал без чтения
И ещё страницы две подобных «не». Но в любом случае советы полезные и пригодятся в обычной жизни каждого улюлюйца.
В мае 1983 года планеристы ДОСААФ обнаружили на окраине Улюлюйска немалых размеров холм. Был ли он в прошлом году, никто не помнил, но на всякий случай обеспокоились, ведь любое изменение ландшафта резко меняет карты Генштаба.
Со второго захода планеристы смогли сесть у холма, и оказалось, что это обыкновенный муравейник, пусть и титанических размеров. На том бы всё и закончилось на радость биологам, но кто-то из Начальства возбудился. Ведь Ербохомохель потратил немало денег на выведение голубей и кошек, которые шпионили за рубежами Улюлюйска. Быть может, и муравьи были особенные? Где гарантия, что они не будут идти в сторону Ербохомохля, выстраиваться там цепочкой согласно азбуке Морзе и передавать тайные сообщения о том, сколько картошки съели сегодня пограничники.
Тогда решили снарядить разведчика. Добровольцем вызвался лейтенант Горьков. Он рассказал, что с детства любил живность и может найти с ней общий язык. В КБ им. Петрика для него пошили специальный скафандр, который должен был защитить от укусов и заодно выдавать каждые 15 минут кусочки сахара.
На планере ДОСААФ Горькова забросили в муравейник, и он погрузился туда с головой. Буквально. За считанные минуты лейтенанта поглотила муравьиная стихия, и его начальник со вздохом отправился писать рапорт о выбытии сотрудника.
Скоро к муравейнику подъехал экскаватор, чтобы раскопать холм и достать тело Горькова. Но как только машина приблизилась к муравейнику, он раздвинулся напополам, и оттуда вышел лейтенант, весь облепленный ветками, жучками и личинками. Всё, что он успел сказать: «Не трогай своих», после чего потерял сознание.
Уже в больнице Горьков рассказал, что дни, которые он провёл в муравейнике, были крайне продуктивными. Он стал муравьиным королём и смог договориться с женой о сотрудничестве, а также быстром предупреждении о набегах диверсантов Ербохомохля. Платить надо было немного — мешок сахара в год. Потом Горьков попросил перевести его на службу поближе к семье, то есть муравейнику.
Комиссия обследовала лейтенанта и не нашла у него признаков умопомешательства. А там и его Начальство запустило перевод с присвоением внеочередного звания капитана.
И до 1991 года муравьи не атаковали Улюлюйск. Тогда начались проблемы с сахаром, и полковнику Горькову пришлось искать способы восстановить контакты между Губернатором и новой королевой. Но эти подробности уже мало относятся к веснописям и проходят под рубрикой «Бытовуха».
