Крейслер и компания

В музее

Франс Снейдерс и фламандский натюрморт XVIII века
ГМИИ им. Пушкина

Сходила на чудесную выставку в Пушкинский музей. Она не такая масштабная, как проекты Новой Третьяковки, но очень продуманная, насыщенная и цельная.

Натюрморты, которые можно увидеть на выставке, радуют глаз яркими красками, богатством сюжетов, интересными деталями. Из всего многообразия мне больше всего понравились цветочно-фруктовые композиции. Картины с дичью и рыбой привлекают меньше, хотя нельзя не отдать должное мастерству живописцев.

Светящиеся ягоды винограда, налитые прозрачным соком, лаковые бока румяных яблок, причудливо изгибающаяся цедра апельсинов, тщательно выписанные вазы, корзины, кувшины, обезьянки и попугаи... Можно долго стоять перед одной картиной, выискивая всё новые подробности и удивляясь то спрятавшейся среди фруктов бабочке, то орнаменту чашки с ягодами, то любопытному воробью, притаившемуся у окна и внимательно изучающему натюрморт вместе с нами.

Эта выставка прекрасно подходит для посещения, если хочется просто порадовать себя красотой и усладить свой взор, без того, чтобы напряжённо обдумывать ту или иную картину, пытаясь постичь её смысл. Здесь, на первый взгляд, всё ясно и понятно. И в этой ясности есть какая-то глубинная философия, осознание причастности к красоте вещей и явлений.

Я люблю посещать выставки в одиночестве. Я очень ценю труд экскурсоводов, но необходимость ходить в толпе, пытаясь расслышать и рассмотреть картину в строго отведённые для этого две минуты, меня обычно не вдохновляет. Хочется свободы и чистоты восприятия. Выставка натюрмортов подходит для этого просто идеально.

#museum

"Видеть сны", хоровая миниатюра, давшая название вечеру, покорила хрупкой стеклянной красотой и необычно выстроенной архитектоникой. Разные фрагменты текста Деборы Гринберг произносятся участниками хора одновременно, звучат отдельные слова и фразы, и в этой разноголосице столько смятения, бесприютной ранимости. Речь идёт от лица юных героев, которые снятся друг другу, но не могут встретиться (тут напрашивается прямая аналогия с японским аниме "Твоё имя", которое смотрели недавно с дочкой). Кульминацией становится контрапункт голосов солистов – юноши и девушки, которые произносят текст стремительным потоком, порывисто, практически без пауз, если не считать паузами прерывистые многоточия, которыми заполнена их сбивчивая речь. Хор звучит как неясный фон, бормотание оставленных где-то снов, и всё вместе производит сильное впечатление.

Хоровое сочинение Тамары Егоровой – импрессионистский тонкий пейзаж, весь сотканный из прозрачной пустоты. Впрочем, вернее было бы назвать его миниатюрой японской живописи суми-э, в которой сочетаются графичность, минималистичность, гибкость линий и тишина. Стихотворение Уоллеса состоит всего из нескольких строк, и в этих строках – целый мир: вечерний снег и затерянный среди нагих ветвей чёрный дрозд, глухое безмолвие и отрешённое безвременье. Хотелось бесконечно слушать эти длинные линии...

В основе двух хоров на стихи Маяковского и Есенина Вероники Карчемкиной лежат два диаметрально противоположных принципа работы с материалом. Если хор на стихи Есенина, продолжая традиции хорового письма XX века, звучит как отголосок свиридовских пейзажей, то текст Маяковского автор подаёт смело и требовательно, обнажая его горячий пульс, вскрывая его вдоль рваных искромсанных строк, пронзая новым светом.

Потенциал музыки для хора в XXI веке растёт вместе с числом замечательных сочинений, которые появляются каждый год. Радостно, что мы имеем возможность услышать хотя бы небольшую их часть благодаря проекту Союза композиторов "Композиторские читки", да ещё в превосходном исполнении.

Оставляю ссылку на сайт, где авторы сами рассказывают о своих сочинениях (там можно познакомиться с текстом "Плачей", например, – незабываемый опыт). Желаю молодым авторам творческого горения и новой музыки.

#recitals

Из концертного зала

31.10.2024, ДК "Рассвет"
Видеть сны. Девять новых сочинений для хора молодых российских композиторов (в рамках лаборатории "Композиторские читки")
Вокальный ансамбль "Интрада", художественный руководитель Екатерина Антоненко

ПРОГРАММА

ДАНЯ ФИСЬКО «Маргиналии к руководству для начинающих поэтов Мишеля Уэльбека “Оставаться живым”»
ЛУКАС СУХАРЕВ «Бöрданкывъяс» («Плачи»).
ЕЛИЗАВЕТА ЗГИРСКАЯ «О» для 8 вокалистов на стихи Анны Альчук
АНЖЕЛИКА ГАБИБОВА «Видеть сны» для 9 голосов на текст Деборы Гринберг
ТАМАРА ЕГОРОВА XIII (13th) из «13 способов взглянуть на черного дрозда», на текст Уоллеса Стивенса
ВАРВАРА ЧУРАКОВА «у бела моря», музыкально-пространственная статическая композиция для смешанного хора и трех солисток
ВЕРОНИКА КАРЧЕМКИНА «Из улицы в улицу» на стихи В. Маяковского и С. Есенина
АННА КУЗЬМИНА «Украшение» для смешанного хора и сопрано-соло на стихи В. Федосеева, перевод с русского В. Даниловой
ЛИДИЯ-МАРИЯ КОШЕВАЯ «Забудешь ты меня» на стихи В. Набокова

Это был необыкновенный концерт. Немыслимый, волшебный, беззаконный. Девять ярких, ни на что не похожих, абсолютно разных сочинений для хора молодых композиторов впервые прозвучали в эталонном исполнении "Интрады", и это лучшее, что могло произойти вечером 31 октября.

Каждое из девяти произведений уникально и неповторимо. Одни только названия поражают воображение диапазоном текстов, к которым обращаются авторы: поэзия Маяковского, Есенина, Набокова, Анны Альчук, Владимира Федосеева, Деборы Гринберг, Уоллеса Стивенса, а также обрядовые песни поморов и коми-зырян. Несмотря на такое разнообразие, все сочинения объединяло одно – новый метод работы с текстом не только как с источником смысла, со структурой и вертикалью, но и как со звуковой плотью, с каждой отдельной гласной и согласной, с пространством и палитрой звука. На первый план выходят новые приёмы звукопроизнесения: все виды шипящих с их предельной безгласностью, выразительная речитация без звуковысотного интонирования, сложные полиритмические сочетания, пропевание отдельных звуков слова (своеобразное макроприближение, всматривание в слово через лупу, а то и через микроскоп)... Подобные находки делают звучание необычным, но самое лучшее в этом случае – не переборщить с эффектами, иначе есть риск, что от собственно музыки ничего не останется. В новых сочинениях для хора, которые были представлены, баланс привычного и необычного не был нарушен, что позволяло слушать музыку, наслаждаясь красотой хорового звучания и удивляясь смелости замысла.

Мне особенно запомнилось сочинение, основанное на фольклорной традиции, – "Плачи" Лукаса Сухарева. В "Плачах" особое воздействие на слушателя помимо музыки оказывал язык, на котором произведение исполнялось, – язык коми-зырян, напоминающий эстонский, финский, карельский. Скованный золой и песком, горько-шершавый, сизолетящий. Сочинение звучит невероятно самобытно. Хоровое письмо здесь полно звукописи: шуршания камней, шороха шагов, скрипа деревянной люльки, перекатов холодной воды. Незнакомый язык сам ложится в ладонь, как лёгкое перо, ледяное зерно, гладкий прохладный камень...

Из особенно понравившегося мне назову также "Видеть сны" Анжелики Габибовой на текст Деборы Гринберг, "Тринадцатый способ взглянуть на чёрного дрозда" Тамары Егоровой на текст Уоллеса Стивенса и два хора на стихи Маяковского и Есенина Вероники Карчемкиной.

#recitals