Лежу в комнате, белый потолок,
отображая вечернюю алость,
в строгих тенях белого тюля,
пропустивши через себя
не один поздний вечер,
скрипит старушка-кровать,
держа обмякшее тело
погружённое в сон.
Юный аквалангист
познаёт низины и давление вод.
Так и юные души-[я]
погружаются вглубь
нейронных связей и блуждающих мыслей
тонких как латекс,
непозволяющий ворваться жизни,
прерывая право души на воздух.
Стекается потом со лбов,
летает запахом неудач и депрессий,
ссор ненавистной любви.
Выглядываю тёмной ночью в окно,
где зажжённый фонарь,
не узнав своей тени, не вспомнит себя.
А фары машин сталкиваются
с крюком эвакуатора. Запёкшейся кровью
прерывая жизнь поколений.
Голые оборванные дети
на чьих лицах отображается
отцовская злость,
капают от неудачных вложений пенни,
плача ночью в лохмотьях,
укрывшись давящим миром,
глазами осуждений
невольно задают себе этот вопрос:
"Есть ли жизнь после смерти?"
Автор: Разговор двух органов в подъезде
