228. Сидели как-то Герцен с Огаревым на Капитолийском холме. Пили чай. Или кофе. А может и то, и другое. И один другому: "Смотри, брат Герцен, ничего не напоминает? Воробьевы горы, где так любили мы бродить с тобой подмосковными дивными вечерами. Вон смотри!" - показал вдруг Огарев на соседний столик. Герцен смотрит - а там уселись Маркс с Энгельсом. И тоже дуют чай. Пошли познакомились. Оказывается, все прибыли на выборы. Трамп против Харрис. Огарев сказал сразу, что он за Трампа. Наш мужик. Не любит всяких там и вообще. Марксу как-то ближе Харрис. За профсоюзы. Видно, и против капитала. За равенство и братство. Энгельс, правда, пытался сказать, что биржи лучше себя чувствуют при белых, но Маркс так на него посмотрел, что Герцен встал и ушел от греха. А Огарев, напротив, развеселился и начал расспрашивать господ иностранцев про обычаи выборов и как они смотрят на разрешение женщинам выбираться. Марксу идея выбирать женщин очень нравилась. Он даже думал теперь над продолжением с названием "Женщина и капитал". Энгельс опять что-то сказал, как ему импонирует обращение Трампа с женщинами, как он умеет взять быка за вымя, он развивал тему, и Марксу пришлось его поколотить В общем, расстались на дружеской ноге и договорились встретиться здесь же завтра. Попрощавшись, Маркс продолжил избивать Энгельса, а Огарев отправился искать Герцена и подумывал, не заняться ли карточной игрой. А что? Засели бы на всю ночь. Жаль, что Маркс такой несдержанный. Хотя Энгельс и святого может вывести из себя. Как впрочем и Герцен, черт его дери. Вот возьму и поколочу его, как найдется. Потом передумал.