Отчего-то появилось масса людей, мечтающих контролировать русскую литературу. Эти бесы - посланцы разных демонов, но сходны не столько уверенностью в собственной правоте, показным рвением и страстностью обличения современной культуры во всех пороках, сколь внутренним равнодушием. Они винтики и шестерни огромного бездушного катка, стремящегося закатать в тонкую полиэтиленовую пленку не только любое проявление таланта, но и любое проявление человеческого в текстах. Они водружают поверх клеймо 18+ и отчитываются куда-то, как им кажется, «наверх» о проделанной работе по подъему нравственности. Теперь, видимо, дети не прочтут о том, о чем детям читать нельзя и не сделают ничего предосудительного. Дудки! Во-первых дети и так ничего не читают, во-вторых, покажите мне детей, которые ищут нечто витальное в «Яме» Куприна или в «Тропике Рака» Миллера, а не в Интернете на соответствующих сайтах. Там закрывай — не закрывай, лазейка найдётся. И покажут там не душевные терзания персонажей, не нравственные перипетии, не отражение социально-исторических процессов, не влияние среды на индивида, не следствия одиночества и утраты веры, а «голую, мать его, правду», рассортированную по категориям размеров и цвета кожи. Прятать книги в полиэтилен — ханжество. Ханжеское общество порождает внутреннее сопротивление, которое рано или поздно это общество взрывает изнутри. Таким был конец Советского Союза. Нельзя перекрывать выход энергии целой нации. Эта чугунная крышка общей публичной неправды, тотального ханжества стала причиной внутреннего перегрева. И достаточно было кому-то постороннему чуть-чуть сдвинуть крышку, как поперла вонючая, пахнущая щучьей требухой пена, забрызгала всё вокруг и практически затушила огонь национального духа. Мы ещё не оттёрли пакость со стен, а над нами уже нависла очередная чугунная крышка. Дайте культуре жить спокойно! Достаточно поставить её деятелей в равные условия и следить за равновесием. Достаточно развивать инфраструктуру: для литературы это система распространения, библиотечная система, в конечном итоге тиражность. Для кино — это система проката, для театра — система бюджетных и самодеятельных театров. И так далее. Задача государства всегда и во все времена — создание инфраструктуры. Смешно бороться за нравственность народа, закрашивая плашками свастику в художественных и документальных фильмах. Это же абсурд: привозят пленного советского разведчика в гестапо, а по зданию слоняются франтоватые мужики в черной формы и на рукавах их повязки с неразличимым за спецэффектом знаком. Что за знак-то? Против кого сражаемся? Может быть, там логотип «Зенита» или «Локомотива»? А может быть, там логотип «Фейсбука»? Кстати, нас заставили закрасить логотипы запрещенных компаний на обложке. Эти логотипы, вписанные в композицию к Джоконде, весьма красноречиво символизировали упадок западного консьюмерского общества, а теперь обложка манифестирует наше сермяжное ханжество. Добро пожаловать домой в СССР. Там, кстати, до заштриховывания свастик и логотипов «адидаса» не доходили. Там ещё умные люди в чиновных званиях были, многие с теми фашистами сами воевали. Добро можно показать лишь показав зло. Такова природа человеческого существа. Метафора этого — изгнание из рая после познания добра и зла. Не показывая неприятное, не называя зло, боль, злосчастье, беду, мы не сможем выйти к свету, мы останемся в тумане и сумраке, где всяк, кто ведает правду, в каком направлении берег, сможет повести нас куда угодно. Зло должно быть названо и показано в явном виде, это как осветить цель для стрелка. Вот он — обыкновенный фашизм, стреляй туда. А это — обыкновенное ханжество, сюда надо не стрелять, это надо просто вымыть тряпкой с мылом.