Нашла фото раннего Бориса. Бориса мы с Балбесом нашли на прогулке. Он лежал на обочине дороги на выезде из деревни. Ну как лежал. Распластался на земле, как будто хотел уцепиться за нее хоть как. У него тогда и были только глаза и когти. Всё остальное бледное и худое. Когти нужны были ему, чтобы держаться за жизнь. Ими он вцепился в меня, когда я несла его домой и говорила, что у него будет самая счастливая жизнь. Я, конечно, хотела его отдать. Не заводить же четвертого кота, все же мне нет ещё и 40. Мама говорила, что у него хвост, как у крысы. И сам он якiсь брыдкi.  Было понятно, что таким как есть, только с когтями и глазами, его никто не возьмёт. Надо откормить. Время шло, Борис ел и очень быстро приобрел форму шара. Он тут же сориентировался в правилах этого дома. Понял, что Балбес тут самый большой добряк и можно хватать его хвост двумя лапами. Что Мотю нужно обходить стороной и лучше сразу просто отдать ей свою миску с едой своими же когтями. Что утром мы идём гулять и нужно быстро перебирать лапами, чтобы не отставать от этого паломничества. А вечером нужно забираться ко мне на колени, пока мы с Балбесом говорим с небом. Борис стал таким красивым и счастливым - совершенно великолепным, что стало невозможно его никому отдать. Как отдать? А как же я? А мои колени? А хвост Балбеса? Узнать его на фото до и после можно только по когтям. Когда лежит на моих коленях, он никогда не лежит просто так, он держится за них хотя бы одним когтем. Ну и невозможно же сказать, мол, держитесь за эту жизнь когтями. Хватайте ее, не отпускайте, крепко вцепитесь. Я не люблю такое сама. А вот тактика Бориса мне кажется рабочей. Держаться крепко одним коготком. А может и его со временем спрятать. Тут надо ещё наблюдать.