На двери было написано имя менеджера. Эта комната особенно заинтересовала Евронимуса. Ключ подошел! Дверь открылась, и мы вошли.Посередине стоял массивный письменный стол, а за ним красное кресло с деревянными подлокотниками. На стене я заметил яркий квадрат. Вероятно, еще год назад там висел портрет Эриха Хонеккера. На письменном столе стояли два телефона и серая коробочка с различными кнопками и гибким микрофоном. С левой стороны была огромная пристройка, конечно же, тоже из светло-коричневого картона Sprelacart, на которой были выставлены кубки и вымпелы. Я открыл дверцу буфета и обнаружил бутылку Goldkrone и бокалы размером с ботинок. Евронимус сел в кресло и притворился, что звонит по телефону. Он выдвинул ящик стола и достал блокнот, на котором что-то нацарапал и подписал в космополитической манере. Он был на седьмом небе от счастья и выглядел как маленький диктатор, который прямо сейчас сидит у руля власти, подписывая очередной пятилетний план или отдавая приказ о грядущей волне арестов. Он нажимал на кнопки и что-то бормотал в трубку, как будто с ним разговаривал сам Сталин. И я был рад, что он был счастлив, как моллюск. Теперь он даже немного говорил по-русски, и все смеялись! Затем он открыл нижний ящик стола, достал медаль и с удовольствием прикрепил ее к своему пиджаку.
—Або Альслебен: Mayhem Live в Лейпциге. «Как я привез блэк-метал в Восточную Германию.»
