Изучение механизма социальной эволюции сделалось одной из основных тем философско-исторической и социологической мысли Кропоткина. В 1880 г. на съезде русских естествоиспытателей ученый-зоолог К. Ф. Кесслер прочел доклад, в котором доказывал, что, кроме открытого Дарвином закона борьбы за существование, «закона взаимной борьбы», существует еще закон «взаимной помощи», который играет более важную роль для успешности борьбы видов за жизнь, чем первый закон. Распространив идею взаимопомощи на исследования по истории человеческих учреждений и модифицировав ее в соответствии с анархо-коммунистическим идеалом, Кропоткин сделал такие выводы: фактор взаимной помощи является преобладающим элементом прогресса; главную роль в этическом развитии человека играет не взаимная борьба, а взаимная помощь; неверен тезис о том, что промышленный прогресс обязан принципам индивидуализма и конкуренции; взаимная помощь — это лучший задаток дальнейшей эволюции человечества; человеческое общество зиждется на сознании, хотя бы инстинктивном, человеческой солидарности, взаимной зависимости людей, вытекающей из практики взаимопомощи людей. Сквозь призму закона взаимопомощи Кропоткину видится и сущность всего исторического процесса. В рамках геосоциологии и философии истории Кропоткин проявил интерес также к проблемам развития этносов в зависимости от географической среды. В поисках ответа на вопрос, почему существуют этносы более цивилизованные и менее цивилизованные, он пришел к выводу, что более высокая цивилизация появилась в приморских областях с умеренным, теплым и жарким климатом, а этносы отсталые, менее цивилизованные, так называемые дикари, занимают главным образом оконечности материков, которые большею частью сохранили или недавно еще носили характер ранней постледниковой эпохи. Другая часть отсталых этносов, по Кропоткину, — это племена, живущие в малодоступных горных регионах. Объясняя географическими факторами первоначальный «пусковой механизм» истории человечества, Кропоткин одними этими факторами не ограничивался, подключая к ним и другие в духе своей фактически плюралистической методологии, в том числе учитывал экономические и даже внешне незначительные внеэкономические факторы. Так, важным фактором развития этносов Кропоткин считал их взаимодействие, ведущее к синкретизму в культуре, взаимному обогащению, несмотря на некоторые негативные издержки в этом процессе. На большом фактическом материале Кропоткин доказывал, в частности, позитивный в конечном счете итог взаимодействия русского этноса с другими этносами в сибирском регионе. Этика. Как и другие народники, Кропоткин проявил интерес к этической проблематике с первых своих работ. Но специально теорией этики и нравственности он занялся с конца 80-х гг. XIX в. В 1888—1889 гг. он прочел в рабочей аудитории в Анкотском братстве в Манчестере, а затем в Лондонском этическом обществе лекции на тему «Справедливость и нравственность». С тех пор этическая проблематика — неизменный компонент всех работ Кропоткина. И последний, предсмертный, незаконченный труд он посвятил этике. В 1922 г. этот труд был опубликован под названием «Этика» с подзаголовком «Происхождение и развитие нравственности». Кропоткин стремился построить этику на широком философском основании, освободив ее от религиозного догматизма и суеверий и от «метафизической мифологии», как этику реалистическую, научную, эволюционистскую и в то же время одухотворенную высшими чувствами и светлыми надеждами. Нравственное начало в человеке — это развитие инстинкта общительности, наблюдающегося в живой природе. Общительность — первый урок, который получает человек из изучения природы, а также истории. Второй урок — появление у него стремления к большему счастью для личности и более быстрому ее физическому, умственному и нравственному прогрессу. Наука придает эволюционистской этике, этике развития, философскую несомненность.