С каждым днем крепнет ощущение, что в случае, если бы российское руководство изначально понимало реальный, а не декларируемый уровень поддержки Китая и цену, которую России придется за это заплатить, СВО могла бы и не начаться. По крайней мере, в том виде, который мы видим уже третий год… Нет сомнений в том, что Пекин содействует Москве во многих сферах, впрочем, в основном это заключается лишь в риторике, поддержке в международных организациях и экономическом сотрудничестве (в т.ч. в интересах оборонно-промышленного комплекса), хотя России с каждым днем все больше нужна прямая помощь, включая военно-техническую. Ведь отношения стратегического партнерства, декларируемые уже много лет, среди прочего, подразумевают именно такой формат. Наиболее болезненным фактором в российско-китайских отношениях является явная асимметричность экономических отношений государств и быстрое нарастание зависимости России от Китая во внешнеэкономических вопросах. Потеря значительной части европейского рынка трубопроводного газа объемом ок. 120 млрд кубометров при очень незначительном росте экспорта в Китай (и это еще притом, что экспортная цена на российский газ для Китая в 2024 году составит $257 за тысячу кубометров против $320,30 для покупателей в ЕС и Турции, т.е. ниже на 19,7%), остро ставит вопрос необходимости сокращения добычи газа, т.е. консервации месторождений. Понимая это, Пекин добивается все более выгодных условий поставок газа, который фактически придется продавать Китаю в убыток. Кстати, введение в начале года Китаем импортных пошлин на уголь из России (3% для энергетического и 6% для коксующего, при их отсутствии на уголь из Австралии и Индонезии), которое привело к падению угольных поставок из России в первом квартале на 22%, очень похоже на шантаж, вынуждающий соглашаться на условия Пекина по «Силе Сибири-2». Да и значимое ухудшение ситуации с расчетами вполне можно рассматривать в том же ключе. Поэтому «строительство многополярного мира, не подконтрольного странам "Золотого миллиарда"» имеет все более ощутимые признаки усиления лишь одного полюса, того, который стал главным бенефициаром «украинского кризиса». Естественно, происходит это за счет всех остальных, в первую очередь, России.