Полными слез глазами Элеонора смотрела на своего жениха, который одной фразой отрезал её задумку, отдав холодный приказ сидеть в их спальне. Она искала что-то в его голубых глазах, что-то, что могло бы переубедить ее не воплощать задуманное, но там было лишь чистое равнодушие.
После того, как Николай отпустил ее руку, она побежала на второй этаж. Ворвавшись в комнату, от злости Элли начала осматриваться и, увидев аккуратно сложенные письма, чернила и бумагу на столе, который обычно вызывал в ней воспоминания о горячих прикосновениях, подошла к нему и одним движением скинула все на пол. Черное пятно растеклось по белому паркету, но, не удовлетворившись устроенным беспорядком, девушка разбросала идеально выглаженную одежду Николая из шкафа, стащила постель, даже перья выбились из подушек и лежали по всей комнате. Злость до этого переполнявшая ее стихла: она стерла слезы с румяных щек, разгладила волосы, переоделась в джинсы и кофту с открытыми плечами и, взяв лишь одну свою волшебную палочку, вышла из комнаты, направляясь к заднему выходу, пока Романоф возился с трупом.
Слишком сильно она соскучилась по Кире и по родному Лондону.
Мужчина слушал ее. Смотрел в ее глаза, что наполнялись слезами. Слезы в любом виде, от кого либо раздражали его и видеть их. Изначально он ей говорил, что не может чувствовать ничего, не способен проявлять те чувство, что ей так нужны. Николай уже давно утратил их, что сейчас не может показать ей ничего. Темный маг закрыл все это где то глубоко и настолько привык жить без этих чувств, что не смотря на все ее попытки- он будет таким какой есть. Бесчувственный. Малоэмоциональный. Холодный. Закрытый. Она собиралась уходить? Но теперь не может, раз согласилась провести весь остаток жизни с ним.
-Останешься тут, никаких уездов.- проговорил тот, смотря прямо на нее, после чего выпрямился и отпустил ее руку.- Иди наверх в комнату.-сейчас он больше хотел заняться трупом слизняка, что доставал своим видом все время в школе. Шаг в строну бездыханного тела, мужчина позвал эльфа. Перевернув тело на спину, голубой взгляд упал снова на лицо бывшего сокурсника. Фыркнув, мужчина поднял тело и понес вон из дома, пока домовик убирал все лужи крови на полу, чтобы и следа их не осталось. Было много идей, что сейчас сделать с телом, но выродок не заслужил, что возиться с ним. Просто закопать его где то в глубине леса, что раскинулся позади чудесного сада. Вот что стало концом Глеба Ефремого- тот, кого он считал своим соперником, тот кого он не боялся и думал, что ничего не будет. Но все обернулось против него. Что семья получит письмо о его пропажи, что тело так и не нашлось и без вести пропал где то. Его любовь к путешествиям- его погубила. Хотя только двое знали что на самом деле случилось с ним. Это станет секретом, который одному легко хранить, а для другого будет сложной задачей.
Как же хотелось сорвать эту ледяную маску с лица Ника, чтобы он не смел больше смотреть этим своим холодным, но все равно обжигающим взглядом, чтобы не смел быть таким безупречным даже в такие моменты. Слезы покатились по румяным щекам, стоило мужчине прикоснуться к ней, поднимая её лицо за подбородок, чтобы она не смела снова отводить от него глаза, когда он бы взваливал на нее всю предательскую правду. Ну что ж, Элли, ты прекрасно знала на жизнь с кем соглашаешься, сама виновата, что выбрала именно его среди всех мужчин в этом долбанном мире.
Брэнстоун молча слушала надменные фразы Николая, думая о том, как она может считать, что этот монстр любит ее? Откуда в ней столько этой уверенности? Вопросы мучают, пока она пытается сосредоточиться на остальных словах русского мага, следя за движением его голубых глаз, в омуте которых Элли так сильно потеряна. Неожиданно Романоф начинает поглаживать кожу на ее лице, убирая такие ненавистные ему слезы столь нежными прикосновениями, что застает девушку врасплох. Он поступает слишком противоречиво, опять запутывая ее.
— За все время, что я с тобой, впервые чувствую, что боюсь тебя, Ник, - наконец, набравшись сил, прошептала она. — Или же я боюсь того, что ты так и не сможешь полюбить меня. Но монстра внутри тебя я не боюсь, он, кажется, не способен причинить мне физическую боль, хотя когда рядом - ты убиваешь меня морально. Своим равнодушием. Я так сильно тебя люблю, что это доставляет мне боль.., но не могу и отказаться от тебя.., - выдала она и спрятала свое лицо в своих ладонях, потому что слезы начали течь сильнее, губы опухли, а волосы прилипли к мокрым щекам. Спустя несколько секунд немых рыданий, пустивших дрожь по всему телу, она снова подняла на него взгляд. — Мне нужно отдохнуть. Побыть одной и вдали от тебя. Я уезжаю.
Она сорвалась пойти наверх, кинув ужаснувшийся взгляд на труп, все еще лежавший в гостиной, но Николай перехватил ее руку, остановив, когда она с трудом решилась на такое. Элли обязательно поедет в Лондон. К своей Кире. Это ей буквально необходимо, ибо она понимает ее лучше, чем кто-либо другой. Если не позволит - сбежит.
Николай никогда не скрывал свою натуру. Он никогда не отрицал, что является монстром, даже говорил ей об этом сам. Но Элли сама решила остаться рядом с этим монстром, что даже и бровью не поведет перед чьим то убийством. Уже давно лишившись каких либо чувств по отношению к другим, темный маг считал людей лишь инструментом по достижению своей цели. Как? Где? Умрет ли кто то? Абсолютно все равно. Главное цель, которую достигнет по итогу. Холодные пальца коснулись ее подбородка, немного сжимая его и фиксируя его на одном месте, чтобы она не отвернула от него своего взгляда. Кристально голубые глаза, смотрели прямо в нее. Словно в самую душу. Будто он видел ее душу на сквозь и знал все что в ней. Лицо старшего, даже не дернулось, словно его лицо было из камня. Не одной эмоции, что это могло пугать. Никто и никогда не знал о его эмоциях, словно он никогда не был на это способен. Хотя когда то, на этом холодном лице, красовалась очаровательная улыбка, но это было так давно и мало у кого осталось в памяти.
–Ты так и питаешь надежды умереть от моих рук?-его бровь чуть поднялась смотря прямо на нее. Он знал кто он. Все вокруг знали кто он. Элеонора тоже знала, но сама же и осталась рядом с ним и захотела разделить свою жизнь именно с монстром. Что никогда не будет чувствовать своей вины или угрызения совести за чье то убийство.-Ты знала кто я. И ты осталась со мной. Разве я не говорил тебе?-его голос был тихий, но так разрезал тишину вокруг, будто говорил так громко как мог, даже шепотом. Каждое слово разлеталось по комнате, ударяясь об стены и возвращаясь назад прямо до ушей.
–Будет как урок. Не только тебе, но и другим.-он знал, что это может разлететься среди других. А ему было когда то дело то этого? Никогда. Плевать на всех. Пусть говорят что хотят за его спиной. Они не смогут и взгляда темного взгляда выдержать, не то чтобы сказать что то, кроме своей лести.-Вот что бывает, когда делаешь не правильные шаги. Итог может быть ужасным, когда рядом монстр.-отпустив ее подборок, мужчина провел большим пальцем по ее щеке, убирая все влагу.
-Слезы не к лицу.-проговорил тот, смотря как она все так же, стояла перед ним и разводила влагу вокруг.
От одного ледяного взгляда Николая по всему телу прошлись мурашки. Он выглядел таким равнодушным и безразличным, медленным, размеренным шагом спускаясь по лестнице, но в глазах его был едва заметный азартный блеск. Тот самый блеск, который бывает у хищников, когда они видят свою скорую жертву. Глеб этого точно не заметил, ибо слишком надменно и самоуверенно направился к Романофу. Все внутри сжалось от неприятного ощущения надвигающегося. Элли на несколько секунд закрыла глаза, чтобы отогнать наваждение, но, открыв, увидела картину, на которой ее будущий жених достает клинок и одним ловким движением пронзает им грудь своего школьного знакомого.
Девушка держится из всех сил, пытается не подавать виду, насколько ей сейчас претит Николай, насколько этот удар ножом в другого человека ощущался ударом ей в самое сердце. В сердце, которое даже истекая кровью продолжает любить этого монстра за маской равнодушного человека.
Она опускает взгляд, смотрит в пол до тех пор, пока перед ней не останавливается пара дорогой обуви, испачканная в крови. Да, Глеб был не лучшим человеком, да и к ней он относился, словно она была лишь.. Но больно видеть, как легко любимый человек может лишить жизни другого человека.
Элли подняла полные нескатившихся слез глаза на Николая, высматривая толику сожаления в его голубых очах, так внимательно следящих за ее реакцией. Она не могла на него смотреть дольше, ибо была слишком слабой, чтобы оттолкнуть его, когда он решит прикоснуться к ней. Наоборот, она прильнет к нему, словно кошка, просящая ласки у своего хозяина. Девушка отвернула голову в сторону, закусив нижнюю губу до крови, чтобы не заплакать, а потом все-таки решила заговорить с ним, снова обратив внимание на его глаза.
— Почему ты.. зачем ты убил его перед мной? Я знаю, что убийство для тебя не больше, чем взмах руки, но… я не хотела становиться свидетелем и потом мучиться кошмарами, что в один день ты также легко убьешь и меня, - слова срывались интуитивно, она не контролировала то, что говорит, хотя почему-то не сомневалась в том, что Николай не сможет убить ее.
Каждая картина смерти Глеба была разной. Каждый раз были разные пытки, которые он применял на нем, чтобы увидеть мучения этого ублюдка. Начиная заклинаниями и заканчивая обычными пытками ножами. Эти мысли его успокаивали, хотя это было лишь на мгновение, чтобы прямо сейчас его не убить с места, где он стоял. Никто не мог прикасаться к тому, что принадлежит самому темному магу. А Элеонора принадлежала ему и к ней прикасаться мог только он и не более. Холодный голубой взгляд проводил их до момента как зашли в дом. Мысли, что приносили ему удовольствия не покидали его и открывая небольшой ящик в ящике, мужчина достал небольшое холодное оружие. Кинжал блеснул на свету и отобразился в его глазах, пока рассматривал столь изящное оружие, что было подарено деканом факультета во время учебы. Профессор Кощей видел кем будет Николай, видел кто он и что станет сильным магом, что заставит трепетать перед свои именем. Тяжелый шаг прошел к двери, выходя в тихий коридор поместья, где кроме Николая и Элеоноры никого не было, если не брать в счет домовиков. Высокий силуэт мужчины направился про лестнице прямо вниз. Там где его уже ждут. Где будут воплощены его мысли в реальность. Где он наконец то сделает то, что так долго хотел со школьных времен.
Стоило ему шагу раздаться по тихой гостиной, как внимание было приковано к нему. Взгляд был безэмоциональный, словно вся жизнь его покинула и никогда не было этой жизни в этих ледяных глазах. Стоит только увидеть эту отвратительную улыбку, хочется прямо сейчас ему в горло воткнуть острый предмет, что был запрятан за мужской спиной. Бывший сокурсник вызывает отвращение своим видом. - Здравствуй, Николай.-к мужчине сделали шаг и протянули руку для пожатия, чем Романоф воспользовался в свою пользу. Коснувшись его руки и притянув к себе, подарок декана пронзил плоть резко. Все вокруг застыли, пока Николай не сделал шаг назад. Белая рубашка незваного гостя становилась алой от крови.
- Я как то уже говорил, что мое брать нельзя и предупреждал тебя.-проговорил маг, так спокойно словно не перед ним сейчас истекал кровью жалкий ублюдок. Это приносит удовольствие. Смотреть на эту картину, что так давно надо было сделать еще в школе. Опасается ли каких нибудь последствий? Нет. Было совершено плевать, да и несколько козырей было на руках, чтобы уничтожить весь род этого слизняка. Николай достал лезвие из груди, несколько капель упало на пол, они будто разбавили эту тишину вокруг. - С тобой даже возиться не хочется.-лениво проговорил тот, приседая на корточки, смотря в глаза, что просили о пощаде.-Жалкий ублюдок.-фыркнул тот и без секунды размышления поднес лезвие к горлу, заканчивая его жизнь. Алая кровь текла по его шеи и растекалась по полу, становясь лужей под ним. Смотреть на такие картины было уже не в первой ему, а вот девушке что все это время наблюдала за ними. Стоит только кинуть взгляд на Элли, она старалась держаться, но это плохо получалось у нее.
Встав во весь свой рост, мужчина расправил плечи и облегченно выдохнул. Его ботинок коснулась алая лужа жидкости, что растеклась еще больше. Шаг и на месте где он стоял ранее остался след. Еще шаг, потом еще и еще. Он теперь вблизи ее, смотря сверху в низ, прямо в ее глаза. Девушка же не тронулась с места, словно стала статуей по среди этой комнаты.
Солнечные лучи ярко светили, говоря о приближении лета, а птички радостно щебетали в преддверии, пока Элли, искренне восхищаясь чудесным садом, среди которого она расположилась на мягкой траве, устеленной клеточной простыней, читая одну из одолженных Николаем ей книг, наслаждалась такой долгожданной теплой погодой.. и спокойствием. С тех пор, как миссис Романоф узнала об их отношениях с Николаем, ни на секунду не оставляла ее одну. Конечно, ей было приятно такое внимание со стороны матери человека, с которым Брэнстоун собирается связать свою жизнь или уже связала, однако иногда она чересчур давила вопросами, главный из которых был: «Как так ты влюбилась в Коленьку?»
— Наслаждаешься первыми лучами, обворожительная Элеонора? - прозвучал знакомый голос, который прервал её мысли и заставил быстро подняться, ибо она до этого расслабленно лежала на животе в одних коротких шортах и майке, так как родители Ника не должны были сегодня объявиться, тем более и его занудный знакомый, а позагореть она надеялась. Элли сразу заметила его жадный взгляд, который прошелся от её открытых ног к лицу. — Что ты здесь делаешь?
— Пришел повидаться со своим школьным другом, а ты не очень гостеприимная как будущая хозяйка этого поместья, Элли, - как-то пошло растянул он ее имя, а затем неожиданно сделал еще один шаг ближе, дотрагиваясь до её кучерявых волос. — Листочек, - невинно произнес, а затем схватил ее руку и вложил в нее его. Элли хотела вырвать свою руку, но Глеб держал достаточно крепко, чтобы она не могла даже сдвинуть ею, синяки останутся точно.
— Глеб, ты настоящий мазохист раз пришел сюда, а сейчас держишь руку невесты Николая Романофа, - на её губах расцвела ухмылка, она хотела показать, что все под её контролем, хотя со стороны это могло выглядеть как милая беседа.
— Поверь, ты стоишь этого.., милая, - он ответил своей гадкой улыбкой и наконец, сначала потерев большим пальцем нежную кожу, на которой уже выступали синяки, отпустил ее руку. Элли буквально почувствовала взгляд Ника, направленный на них через широкое окно, и поспешила завести гостя в дом раньше, чем хозяин выйдет к нему сам, ибо это могло кончиться плохо.
— Любимый нас уже заждался, поспешим к нему, - Элли направилась прямиком в гостиную, отсчитывая шаги идущего за ней Глеба, который ни на шутку раздражал её.
-Хозяин, явился Глеб Балакирев.-проговорил домок, склоняя свою голову перед темным магом. Кажется он боялся гнева своего хозяина, что был не рад гостью. «Какого хера он тут? Вот же сукин сын.» мысли пронеслись в голове, смотря на окно, что выходило в сад.
–Прочь.-раздался грубый голос по комнате, вставая с места. Шаг направился к окну, что открывал для него вид на сад. Чудесный сад, за которым так старательно ухаживала мать семейства. Выращивая в нем не только цветы, но и разные травы, которые можно достать и нельзя. Николай любил проводить там время за изучением разных трав когда обучался. Всегда можно было узнать какие растения для каких зелий используется. Взгляд холодных очей мага упали на деву, что читала книгу. После того, как мужчина сообщил о своей невесте, матушка полностью окружила ее своим вниманием. А вот незваный гость, решил сыграть с судьбой раз направился к ней. Интересно понаблюдать за этим. Он точно уже отчаялся, раз пришел сюда и пытается очерчивать Элеонору.
Его так задевает, что не может быть как Романоф? Похоже развил комплексы находясь всегда на втором месте.
Выйдя на небольшой балкон, Николай осматривал своим взглядом Глеба. Потом же даму, что все же обратила на него внимания. Интересно. Пришел в логово где живет монстр. Отчаянно. Смотря за его действиями, как он пытался к ней прикоснуться делает это, как бы невзначай или случайно-хотелось сломать руки или же отрезать каждый палец. В венах так и кипела ледяная кровь русского мага, что представлял не раз смерть этого слизняка. Начиная от утопление и заканчивая закапыванием всех частей его тела по отдельности.
Голубой ледяной взгляд не отрывался от парочки, что любезно беседовали между собой. Какая прелестная картина, так и хотелось размазать кровью ее. Но кажется Брэстоун заметила наконец-то силуэт своего жениха на балконе, что наблюдал за ними. Не только ублюдку достанется, но и ей тоже.
Контраст с холодной кожей Николая придавал особый символизм этому моменту, заставляя все ближе прижиматься к широкой груди, дабы согреть его своей теплотой. Но мужчина первый отстранил ее от себя, успокаивая своим ровным тоном и мягкими касаниями пальцев, которыми он стирал слезы с её лица. Элеонора наслаждалась этим моментом, потому что руки Николая как никогда правильно ощущались, а глаза отливали серым в полутемноте.
Когда он отошел от нее к столу, чтобы выпить алкоголь, девушка немного замешкалась, но все-таки озвучила свою мысль: — Если я когда-нибудь и буду Романоф, но никогда не перестану быть Элли. Особенно, наедине с тобой. И… с нашими детьми, когда они появятся.., - на последней фразе её глаза забегались по комнате, а голос стал слишком застенчивым, поэтому она резко повернулась и быстрым шагом направилась в ванную комнату, неожидав такого от самой себя.
Элли провела дольше времени под теплым душем, чем обычно, размышляя об этом странном дне. Высушила волосы с помощью парочки заклинаний, надела шелковое черное платьице-пижаму и вышла из ванной, находя Романофа за чтением очередной книги в кровати. Она походила по комнате, убирая некоторые разбросанные ею ранее вещи, и наконец присоединилась к мужчине, нагло, как и всегда, смея использовать его плечо и грудь как подушку, и обняв за торс, собралась спать. Хоть Ник и притворялся, словно это происходит против его воли, но вряд ли бы он позволял ей каждый раз спать таким образом, если бы ему не хотелось этого.
Николай поднимался по лестнице, словно во тьму, хотя это был просто темный коридор в конце которого и была комната. Самая мрачная в поместье. Открыв дверь комнаты, мужчина вошел в темноту, что окутала всю комнату Николая. Откинув ненужный пиджак на кресло, Романов подошел к окну. Один рывок и шторы были распахнуты, что лунный свет окутал его через окно.
Взгляд был направлен на небо, где была только луна. Полная луна, что окутала все земли. Отношения с родителями, стали напряженные после поступления в Колдостворец. Хотя наверное еще раньше. Отец всегда хотел идеального наследника, что будет готов ко всему и не будет сломлен. Поэтому сломал его еще подростком, но как ему казалось старший Романоф его учил.
Стоило ему все же остаться Финляндии. Продолжать заниматься темными искусствами, зельями и никогда не возвращаться в эту жизнь.
Но вновь касание Элеоноры, что заставило развернуться к ней. Его горячие касание обжигали его холодную кожу даже через ткань. Она нащупывала его шрамы, что были воспоминанием о каждом дне, когда он их получал. Мужчина поднял ее лико, рассматривая уже заплаканное лицо. Николай никого не любил слезы.
–Перестань плакать, они не помогут уже ни как и никогда.-проговорил мужчина, стирая их с ее лица.-Это должны стать твои последни слезы, потому что когда ты станешь Романоф, ты не будешь иметь на это право, как бы боль тебе не было.-темный маг отпустил ее лицо и подошел к небольшому столику с бутылками. Налив себе выпить янтарной жидкости, русский маг сделал первый глоток, что так приятно обжег его горло.–Умойся и ложись спать.-сев за свой стол, взмахом руки зажег свечу,начиная рассматривать письма.
Напряжение в комнате достигло предела, Элли уже подумывала, что вот-вот и полетят молнии между отцом и сыном, сверлившим друг друга нечитаемыми взглядами, пока она с миссис Романоф стояли молча.
Было неприятно осознавать, что ей не совсем рады в этой семье. Даже больно, но она подавила предательский комок в горле, сдерживая свои непоявившиеся слезы. Наверное, мистер Романоф хотел для сына русскую с более известной фамилии, а тут она - британка, к тому же без великолепной историей за спиной.
Токсичные слова сорвались с губ Николая, вызывая на лице матери еще более обиженное выражение лица, а дальше перепалка между сыном и отцом выбила их обеих из колеи. В голове пронеслось сотни мыслей, а чувства давили. Когда её жених исчез на лестнице, прежде позвав ее, Элли сделала виноватое выражение лица и произнесла:
— Простите, миссис и мистер Романоф, - к удивлению женщина сжала её руку в утешающем жесте, пока Романоф все еще смотрел осуждающе, и она направилась на вверх за Ником.
Её сердце сжималось от осознания такого отношения Николая к своим родителям. Несмотря на то, что его мать сейчас такая хорошая, она просто смотрела и ничего не делала, когда его же отец оставлял на его спине все эти шрамы. Именно. «Ты сделал меня таким» - фраза не выходила из головы, и Элли не могла винить Ника за грубость по отношению к родителям.
Когда она переступила порог их комнаты, утопающей во тьме, слезы автоматически потекли по щекам, и Брэнстоун впервые была рада этой темноте в комнате, потому что так была хоть какая-то надежда, что Романоф не увидит их, потому что она плакала, представив его подростком, которого так жестоко наказывал отец.
Элли короткими шагами подошла к нему, стоящему у окна, из которого на них глядела одинокая луна, и аккуратно коснулась его руки, поворачивая к себе, а затем крепко прижалась к холодной груди, утыкаясь носом в его кожу. и проводя руками по шрамам на спине, ощущающимся отчетливо даже через ткань рубашки. Ей хотелось забрать хотя бы половину той боли, которую он, возможно, тогда испытывал. Она хотела залечить хотя бы его душевные раны, которые сделали его таким: грубым, отстраненным, холодным и равнодушным. А предательские слезы текли и падали на рубашку, что теперь Николай уж точно ощущал. Элли не понимала из-за чего точно плачет, может, алкоголь ранее выпитый так действовал, в любом случае она ничего не говорила, боясь нарушить этот короткий момент, боясь, что Ник опять слишком сильно закроется, если она спросит что-то конкретное.
Хоть Романоф и выпил достаточно, но выглядит со всем трезвым, так будто и не пил. Взгляд обоих представителей мужского пола, сверлили друг друга взглядом, словно противоположно пола рядом и не было. Касание к его руке даже не заставило его ответили взгляд от отца, что был не доволен.
Хотя Михаил Романоф всегда добивался лучше от сына и для этого использовал все что мог. Об этом может сказать его спина, что покрыта многочисленными шрамами. Мужчина, хотел женить Николая на той, с чей союз был бы выгоден семье.
–А ты думала, что женюсь на мисс Разумовской? -его бровь дернулась смотря на мать, что сразу изменилась в лице и выдохнула. Отцовские брови еще больше скосились к переносице.–Без праздников, это не к чему.-расстегнув верхнюю пуговицу белоснежной рубашки, Николай направился в сторону выхода из гостиной.
–Николай.-прозвучал отцовский голос, что заставил остановится.-Прекрати относиться к своей матери, как врагу.-мужчина стоял позади него. Вся семья знала эту историю, что Разумовская «хорошая подруга» матери семейства научила юноша темного мага, всему что он знает сейчас. Но первая влюбленность может изменить, точнее боль от нее, может изменить.
–Это лишь твои суждения, отце.-развернувшись к нему, аристократы вновь направили друг на друга уничтожающие взгляды. -Ты сделал меня таким. Вложил в меня большую часть, что сформировало меня, отец.-его голос был хриплый, что обращался к своему отцу.
-Пошли, Элеонора.-бросив фразу, темный маг сразу направился в сторону лестницы, что вела на второй этаж поместья, где размещены все комнаты и огромная библиотека.
После грубых прикосновений Ника бедра Элеоноры горели, хоть и не так сильно как ее легкие, но это было еще одним предупреждением, коих он удостоил ее уже не мало, потому что она нагло игнорировала их и делала всё, что ей захочется, ибо умела пользоваться тягой Николая к ней. А его тянуло. Она видела по глазам, жадно следящим за каждым её движением. Как же чертовски влюбленная в его сильные руки, держащие тонкую талию в своей схватке, она была сама.
Ладони Ника так правильно ощущались даже через тонкую ткань: холодные с диким контрастом с её собственной разгоряченной, словно огонь, кожей.., шершавые. Когда он взял Элли за подбородок и притянул к себе вплотную, она будто кошка, прижалась к нему, ожидая следующих действий, одновременно игнорируя его удручающие слова. Брэнстоун была готова к еще одному злому, но страстному поцелую, когда сзади них раздался кашель, заставивший отпрянуть от мужчины и выпрямиться.
Перед глазами пронеслась вся совместная жизнь здесь с Николаем, пока старшие внимательно изучали их. Честно,она не знала, что им сказать, как заговорить, как спастись. Хоть и Миссис Романоф всегда была добра с ней и относилась в общем весьма дружелюбно и даже не скрывала то, как обожает Элли, когда та была в статусе подруге Киры, но это совсем другое.. И походу Ник решил сразу выдать слегка шокирующую, судя по лицам, правду.
— Здравствуйте…, - щеки предательски наливало кровью, она представляла, насколько, возможно, покраснела от стыда и смущения.. — Получилось очень неловко.., прощу прощения, Николай не предупреждал о вашем прибытии.
— Бывает, милая.., но как давно…? Кира знает? - мягко спросила миссис Романоф, выжидающе смотря именно на нее, пока мистер Романоф предпочитал молчать, нахмурив брови.
— Это.. это началось еще два года назад.. Кира в курсе, - неуверенно прошептала Элли, коснувшись рукой руки Николая, дабы успокоиться.
— Что ж, неожиданно. Не думала, что Коленька сможет найти себе столь добрую девушку в качестве невесты. Следует отпраздновать.
Выйдя на улицу, холодный ветер что нес с собой весну, ударил прямо в лицо. В Петербурге еще не скоро настанет тепло, которое все I так ждут. Пройдя к маголовскому изобретению, пара села внутрь. Кивнув шоферу, машина направилась прямиком к поместью семьи. Вся дорога была в тишине, никто не произнес и слова, что позволила ему расслабиться немного. Мысли не мучали его, да и чужие тоже.
Встреча со всеми этими людьми, была не к чему ему точно. Лишь пустая трата время на них.
Зайдя в дом, Романоф снял свой пиджак и кинул на спинку мягкой мебели, на которой сам уже через секунду сидел. Взгляд холодных голубых очей следил за Элеонорой, что во все разошлась после очередного бокала вина. Она пьяна и это видно. Музыка от винилового проигрывателя раздалась по помещению и разбавила тишину, что летала вокруг. Каждое ее движение, было под взглядом русского мага, что смотрел прям внутрь ее.
Мужские руки легли на бедра девушки, что сидела на нем. «Позволяешь многое.» проносилось в голове. И это было так и сколько бы раз не было ей сказано о чем то, девушка не отступала. Сжав руки на бедрах, что от них остались бледные следы, мужчина позволил ей поцелуй, который был без его ответа. -Не на танцевалась еще? - приподнял бровь тот и встал со своего места. Пару мгновений он следил за ней, пока она танцевала под ритм музыки. Притянув ее к себе за талию, мужчина буквально несколько секунд рассматривал ее лицо, что было покрыто румянцем от алкоголя и украшено пьяной улыбкой. -Ты многое себе позволяешь, Элеонора, то что не могла себе позволит не одна любая девушка рядом со мной. И пора это прекращать.-прохрипел тот ей, сжимая тонкую талию. Приблизив ее к себе, темный маг притянул к себе за подбородок, смотря как она уже была в ожидании его действий.
Кашель сзади. Кроме них есть еще кто-то в доме. Повернув голову назад мать и отец, стояли у входа в гостиную и смотрели на них. «Неожиданная» встреча конечно же.
-Здравствуй, матушка, отец.- отпустив пуффендуйку, Николай развернулся к родителям, что смотрели за этой картиной в гостиной и сколько они следили за этим никто не знает, кроме них.-Мы вас побеспокоили?-он был абсолютно спокоен, будто ничего и не происходило сейчас.
–Нет,дорогой.-раздался голос миссис Романоф, что мило улыбнулась при виде подруги младший Романоф.-Что же тут делает Элеонора?-ее интерес взял вверх и все же и правда, что она тут делает. Всей правды им не скажешь.
-Она моя невеста.-коротко сказал Николай, смотря на родителей, что явно не ожидали этого.
Её белое платье красиво развевал холодный ветерок, напоминавший, что весна все еще не была теплой, особенно, тут, в Питере. Пытливые глаза Элли блестели, но настойчиво не прерывали контакта с Николаем, пока она слушала слова, ставшие для нее бальзамом на душу. Желание обнять его, прижаться к груди, источающей ярость и раздражение на грани с особым отношением именно к ней, переполняло её, но мужчина сам первый прикоснулся к Брэнстоун, неожиданно сжав ее плечи в выжидающем жесте, пытаясь вбить ей в голову, что для неё будет лучше, если он не станет раскрывать свою гнилую душу.
Конечно, в каком-то извращенном смысле эта забота ей льстила, однако и равно ранила. И не успела она это же ответить ему, как Ник взял её ладонь в свою, заставляя завороженно наблюдать за этим, и повел на выход к магловскому автомобилю. Когда они оказались на заднем сидении этой коробки на колесах, Элли мигом прижалась к своему «жениху», обняв за руку, замечая через зеркало, как шофер на секунду взглянул на них и, откашлявшись, поехал в сторону особняка Романоф.
Стоило им зайти в гостиную, девушка сбросила туфли и босыми ногами направилась к столику, где находилась бутылка её любимого вина, которое она быстро налила себе и отпила с бокала. Элли включила на виниловом проигрывателе одну из любимых песен и решила помучить хозяина этого дома. Так как Ник сидел на диване, она подошла к нему и села на бедра, соблазнительно хихикнув, лицом к нему. Походу алкоголь начал действовать по-настоящему. Элли намеренно сделала пару ерзающих движений, из-за чего ее платье задралось сильнее, а грудь коснулась его, и страстно поцеловала в губы, только ненадолго, она скоро перешла на подбородок, пару раз чмокнула в шею и опять подняла свои глаза на его - нереально голубые. Всегда хотелось иметь голубые глаза, но вот, они в её распоряжении, только немного в другом смысле. И этот нравился намного больше. — Давай потанцуем еще разочек, мой дорогой жених, - сладко прошептала на ухо мужчине Элли, и ловко встала с его бедер, беря его руку и притягивая к себе.
Он кружил вместе с ней в танце, пока многие устремили свои взгляды прямо на них и шептались. Да, никто ничего не скажет в лицо. Какие же жалкие. Господи.
Его взгляд всегда был на ней, пока танец не был прерван после ее слов. Николай стоял и смотрел на нее. Именно Элеонора получила его больше всех. Каждая кто был с темным магом ночь, были лишь на один раз. Такие как сестра Глеба, его не интересовали. Выдох и потер глаза.
-Пошли.-взяв ее за руку, мужчина пошел к выходу из большого зала. Вся музыка осталась позади их, люди остались там же. Нужно место, где никого нет, никто не будет смотреть на них, где никто не мешает. Взгляд блуждал по посещению ищя подходящее место.
И вот внутренний сад вокруг которого был построено здание. Выйдя туда, Николай остановился возле небольшого фонтана, что был в центре.
–Элеонора, ты получаешь больше всех. Все эти девки были на один раз.-прохипер Николай, смотря на нее. Он никогда не позволял к себе прикоснуться, быть рядом с собой больше чем мог позволить. Русский аристократ подошел к ней.-Моя душа слишком гнилая, что ее уже нет. Это не для тебя.-положив свои руки ей на плечи, мужчина из чуть сжал.-Для тебя так же лучше будет.-русский отпустил ее плечи и отошел на шаг. Все уже слишком раздражало тут и хотело уже наконец-то уйти.
–Пошли пора домой.-взяв снова ее руку в свою, мужчина направился на выход. Пересекаться с люди из зала на хотелось. Как им только не противно от самих себя? На это он никогда не узнают ответа.
Взгляд Романофа был устрашающим. Но даже это не могло удержать ее улыбку, потому что он злился, а это то, что она любит делать больше всего. Злить его. Иногда это единственный способ вывести Николая на его всегда негативные эмоции.
— Благодаря этому «отребье» ты соизволил потанцевать со мной, Ник, - прошептала Элли в ответ на грубость, в последний раз кидая насмешливый взгляд на Глеба, мол «я же говорила». С кем поведешься –того и наберешься, как говорится, а Романоф уже единственный с кем Элли вообще контактирует в последнее время.
Она перевела свои искрящиеся благодаря выпитому алкоголю глаза на чистой голубизны глаза Ника, ища в них какую-то эмоцию, которая ей так необходима. Он сам.. словно наркотик. Её рука плавно с его плеча скользнула вниз по груди и остановилась на торсе, мягко поглаживая через рубашку, и Ник ощущался таким правильным, таким сильным, даже физически: Элли рядом с ним была малышкой.. Она прижалась к нему, чувствуя наливающуюся усталость. Резко захотелось просто лежать в его объятиях и слушать его грубый голос, рассказывающий интересные истории, пока Брэнстоун борется со сном.
— Пожалуйста.., расскажи про свои годы в школе, Ник, - почему-то ее голос звучал излишне нежно, а лицо украшала усталая улыбка. Этой нежности в Элли для него было незаслуженно много. Настроение резко переменилось, вдруг захотелось просто плакать от желания быть с Николаем, хотя она уже с ним, почти его невеста, но не так, как ей хотелось бы.. — Ты всегда был таким? Ко всем своим многочисленным девушкам? А с Маргарет или как там её? Разумовская, конечно, получила побольше тебя… Ник, я хочу чувствовать тебя своим, как ты считаешь меня своей, но почему-то ты другим достался больше, чем мне. Я так хочу узнать немного больше, что у тебя внутри, позволь мне, прошу. Разве я настолько недостойна в твоих глазах? Впусти меня к себе в душу, Ник, - алкоголь давал о себе знать, хоть Элли и говорила шепотом, но говорила много, не прерывая зрительный контакт.
Противостояние двух мужчин было еще в школе. Хотя это для второго было какой то битвой, чем для Николая. Ему было плевать. Но всегда знал, что после него идет Глеб во всем начиная в учебе и заканчивая какими то девушками, которые бегали за Романофом в школьное время.
Было всегда против от него, что всегда пытался быть как темный маг, но не получалось. Его сестра была надоедливой девушкой всегда и даже напомнила Разумовскую, что так же не отстает.
Очередной стакан с янтарной жидкостью в его руках, а рядом старый однокурсник, что не переставая что то говорил. Выдыхая, Николай осматривал всех в этом зале. Он знал о чем думает каждый, когда появился в помещении с Элеонорой, но никто не скажет у слух или же ему в лицо. Все эти притворные улыбки его бесили. Они все тут так улыбаются ему, хотя русский маг все знает.
Взгляд его очей привлекла картина. Глеб решил сыграть? Хорошо, но проиграешь будут за ним же. Холодны взгляд так и пронзал их. Что не могли не заметить. Говорил ли о чем то хорошем? Конечно нет. Музыка закончилась. Его стакан стоял на столе. А шаг направлялся к ним.
Заметили. Славно.
Оказавшись рядом с Глебом, что не является его другом или же союзником, Романоф чуть усмехнулся.
–Не надоело еще?-прохрипел аристократ, смотря на свою «жертву».-брать чужое? Или это уже стала у тебя привычкой за время учебы, подбирать за мной.-перехватив руку свой дамы. Николай не открывал свой взгляд от зачинщика сие мероприятия.-Спускаешься ниже магглов.
Переводя свой взгляд на Элли, мужчина сжал ее руку. Музыка заиграла и пара закружилась в музыке.
–Никогда не смей общаться с этим отребьем.-рыкнул ей на ухо и повел дальше в танце.
